Цифровизация боевого управления – одна из важнейших задач современных армий. Фото автора.
Спецоперация подчеркнула роль высокоточного оружия
США и Англия сегодня перенацелили свои коммерческие спутниковые системы Starlink и OneWeb для сбора разведывательной информации в интересах вооруженных формирований Украины. Вынашивается план отключения России от системы GPS. Как все это вкупе с запретом на ввоз программного обеспечения (софта) может отразиться на выполнении нашими войсками боевых задач в зоне боевых действий, выпуске ОПК высокоточного оружия?
Напомним, что в 2020 году президент России Владимир Путин утвердил национальную Стратегию развития искусственного интеллекта на ближайшие десять лет. Выступая перед учеными, разработчиками и представителями высокотехнологичного бизнеса, он сказал, что в этой области нам крайне необходимо сохранять лидерство. «Искусственный интеллект – ресурс колоссальной силы, кто будет владеть им, тот вырвется далеко вперед», – подчеркнул глава государства.
К чести наших передовых оборонных корпораций (например, таких как КТРВ, АО «НПО «Высокоточные комплексы» и др.), они давно и хорошо это усвоили. Их продукция: ОТРК «Искандер», ЗРПК «Панцирь-С1», ПТРК «Корнет», «Калибр-НК», БРК «Бал», «Бастион» – показывает сейчас себя самым наилучшим образом в зоне боевых действий. Во многом потому, что в эти изделия интегрированы элементы искусственного интеллекта.
ПОСЛЕ ПЕРЕХОДА НА «ЦИФРУ»
В АО «НПО «Высокоточные комплексы» еще около двух лет назад был подготовлен прогноз развития научно-технических достижений до 2030 года в этом АО и других холдингах отечественного ОПК.
Документ был направлен председателю НТС госкорпорации «Ростех» Юрию Коптеву. В нем говорилось об инновационной деятельности, в том числе создании искусственного интеллекта. И, как видим, это направление сегодня особенно востребовано.
«Для специалистов в области высокоточного оружия это одна из самых прогрессивных технологий, которая позволит совершить качественный рывок в развитии ВВТ, поскольку искусственный интеллект кардинально меняет все, – рассказывал мне тогда советник генерального директора АО «Высокоточные комплексы Николай Ивенев: «При обработке сигналов применение ИИ или так называемых глубоких сверхточных нейросетей дает возможность значительно повысить КПД любого изделия».
Но до полномасштабного введения Западом санкций некоторые директора предприятий вынуждены были покупать зарубежные нейросети как некий «черный ящик». Так в конце 1980-х мы приобретали первые компьютеры, не понимая зачастую, как они устроены.
Однако за такое «иждивенчество» рано или поздно приходится расплачиваться. Поэтому серьезные ученые пытаются изучить зарубежные технологии, а потом адаптировать их у нас или создать свои. Тем более, что в зарубежных источниках не удается найти, например, сколько слоев в конкретной нейросети, почему в ней именно такие переключающие функции, а не иные и т. п. Если нейросеть позволяет установить многомерную зависимость функции от кучи параметров, то какова закономерность этого процесса?
«Мы знаем, что все нейроны (попытка имитации человеческого мозга) работают не сами по себе, а взаимосвязанно, – подтверждает свои слова примером Николай Ивенев. – На входе сигнал, на выходе – нейрон, который несет уже некую функцию. Построить такую нейросеть можно, ведь микроэлектроника у нас достаточно сильная, но проблема в другом. Как ее рассчитать, сколько в ней должно быть слоев, есть ли в них обратные связи?
В «Высокоточных комплексах» посвятили этой проблеме несколько советов главных конструкторов. Результаты наших разработок могут быть применены в акустике, в распознавании речи, в получении информации о подводной лодке в оптическом и инфракрасном диапазонах, в радиолокации... Так, при переходе с аналогового сигнала на цифру и фазированные антенные решетки (ФАР) и АФАР возникает проблема ангиоэха. В аналоговых станциях все это было решено еще нашими отцами и дедами, а в цифровых РЛС – нет. Нейросеть как раз и позволит решить эти проблемы».
Тема искусственного интеллекта для нашего ОПК интересна при совершенствовании высокоточного оружия – например, при обеспечении боевых действий роботехнических комплексов в автоматическом режиме.
Даже в условиях санкций эту задачу можно решить. Здесь очень важно наличие математического обеспечения. Поэтому на один из советов главных конструкторов АО «НПО «Высокоточные комплексы» были приглашены специалисты Института имени Келдыша (РАН), поскольку в этих процессах применяется тензорная (высшая) алгебра. Речь идет о рассеянных матрицах, их перемножении, сложении и т.п.
РАЗРОЗНЕННЫЕ СИЛЫ
И все же, откровенно говоря, далеко не все российские ученые отнеслись к этой проблеме серьезно – по крайне мере до начала спецоперации на Украине. Многие не определились с фундаментальными научными направлениями.
Так, из 100 цитируемых в мире авторов в этой области наших – три-четыре. Почти все остальные – англоязычные, хотя есть среди них китайские фамилии. А каковы, например, результаты научной деятельности «Роснано» за последние 15 лет? Об этом мало что известно. Хотя, безусловно, есть там талантливые люди. Один из резидентов этого центра, как мне рассказывали, – молодой математик доктор наук Иван Оселедец. Его работы цитируются за рубежом.
Пока же наши госкорпорации во многом являются первопроходцами в создании и внедрении искусственного интеллекта. Например, на Михайловских чтениях в «ЦНИИ АГ» выступили с докладами молодые ученые с научными сообщениями. Представитель ФГУП «ГосНИИАС» (государственный НИИ авиационных систем) Николай Моисеев поднял проблему «распознавания объектов с помощью сверхточных нейронных сетей».
С такими энтузиастами государству надо взаимодействовать, помогать им осваивать новую технологию, которая сегодня является одной из самых перспективных.
МАРШ ЭНТУЗИАСТОВ
Америка занялась нейросетями еще в 1943 году, когда мы воевали на Курской дуге. Но после Победы мы сделали мощный рывок. В том же нашем «ядерном проекте» уже закладывались компьютеры и суперкомпьютеры.
Были попытки изучить, что такое мозг, как он функционирует. Вспомним знаменитые работы Натальи Бехтеревой. Но во времена Хрущева опять наступил провал – началась борьба с кибернетикой как лженаукой.
А ведь искусственный мозг – это и есть нейросеть, хотя нельзя сказать, что в нейросети идут те же процессы. В мозгу физико-химические и биологические процессы связаны с передачей информации и ее анализом. Нейросеть же – попытка сделать некий аналог мозга с помощью кибернетических систем.
В России есть Фонд перспективных исследований, другие научные организации. Но похвастать здесь особо пока тоже нечем – если, конечно все разработки сразу же не становятся совершенно секретными.
Как мне рассказывали специалисты, даже создать аппаратную часть нейросети чрезвычайно сложно. Чтобы рассчитать нейросеть, нужен суперкомпьютер или специализированная ЭВМ – так называемый тензорный процессор, который работает с тензорной алгеброй.
И все же кое-что мы сделали. Недавно, например, в России был практически создан подобный процессор, его топология, архитектура. Но в металле, как оказалось, его легче произвести за рубежом – потому что у нас пока нет технологии, которая позволяла бы производить расчеты на уровне, скажем, 28 нанометров.
Если мы справимся, то фактически это будет повторение нейросети Gооglе. Но уже российского наполнения, что тоже неплохо. Когда у нас такой чип появится, возникнет вторая задача: сделать программно-аппаратный комплекс, который станет чему-то обучать. Скажем, распознавать лица, военную технику и т.п.
Повторю, работы на этом направлении в стране ведутся – но, как это часто бывает на первых порах, в основном энтузиастами. Им и денег-то особо не надо. Просто они любят свое дело, являются в хорошем смысле слова фанатами. Есть такие, например, и в подмосковном Зеленограде, на других предприятиях Ростеха.
Или взять корпорацию КТРВ. Как рассказывал генеральный директор Борис Обносов, создание гиперзвукового оружия у них по научно-техническим проблемам было сравнимо с созданием первого спутника. То есть далось крайне непросто. Но у данного направления есть еще и мультипликационный эффект, имеющий огромное значение для гражданского сектора экономики. Это материаловедение, двигателестроение, аэродинамика, бортовое оборудование, математическое моделирование – всё на новом уровне.
Задача руководства любого холдинга сегодня – поддержать талантливых ученых и разработчиков, объединить их в коллектив, помочь построить экспериментальный образец, испытать его, запустить в серию.
СУДЬБА ПАТЕНТА
А вариантов коммерциализации и внедрения много, вплоть до договора роялти. Как ни странно, такого механизма в ОПК России до сих пор практически не существовало. Государство далеко не всегда в силу бюрократических препон сразу обращает на это внимание. И над этим надо тоже подумать.
Отныне интеллектуальная собственность должна оставаться на предприятии. Это замечательно. Но пришли к этому сравнительно недавно.
Раньше Министерством обороны, скажем, задавалась большая научно-исследовательская работа. В рамках ее рождались одно-два изобретения, которые патентовались. Но сама разработка становилась интеллектуальной собственностью МО РФ (государства). Так было заведено еще с советских времен.
А люди, которые изобретение разработали, внедрили, по факту получали премию и… все. То есть государство попросту присваивало себе интеллектуальную собственность, а человеку выдавалась бумажка в виде диплома или свидетельства.
Теперь ситуация кардинально изменилась. Например, правовой департамент АО «НПО «Высокоточные комплексы» выступил с предложением сбережения и аккумулирования результатов интеллектуальной деятельности на самих предприятиях и в холдинге. Тем более, что многие работы выполняются в нем за собственные средства – а значит, само понятие «изобретение» приобретает уже другой смысл. Патенты могут и должны оставаться в собственности предприятия.
Например, дипломом отмечены представители ОАО «ЗиД» за разработку темы «Способ создания топогеодезических сетей для подготовки боевых действий ракетных войск, артиллерии и противовоздушной обороны Сухопутных войск». Его актуальность – в формировании специальных топогеодезических сетей и привязке опорных геодезических точек с помощью высокоточных геодезических комплексов. А новизна – в улучшении точности средств космической навигации, используемых потребителями сигналов ГЛОНАСС. У каждого из этих изобретений есть свой патент, конкретное авторство, на которое уже никто не может посягать.
А когда заключается договор с МО РФ, в нем заранее оговаривается, в каких соотношениях предприятие (холдинг) может претендовать на свои разработки, быть полноправными владельцем произведенных ноу-хау. Это, безусловно, стимулирует труд изобретателя, ученого, новатора, коллектива в целом. А если появляется возможность его еще и коммерциализировать, это прекрасно.
НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
Кстати наша система ГЛОНАСС сегодня уже ничем не уступает GPS, а кое в чем и превосходит ее. Так что отключение GPS никак не отразится на точности наведения наших «Калибров», планирующих боеприпасов и боевых блоков, действиях войск в целом. Они как получали, так и будут получать точнейшую информацию от нашей спутниковой группировки.
«В любом холдинге есть много идей, прекрасные наработки, требующие систематизации, объединения их в перспективные инновационные проекты, – размышляет Николай Ивенев. – Поэтому надо смелее создавать структуры типа научно-технического комитета (НТК). Для этого денег много не надо. Нужно лишь собрать коллектив единомышленников и поставить им задачу, скажем, на три года».
В любой новинке ВВТ главное – интеллектуальная начинка. Аналоговая связь, например, требовала кучу времени на проявку и дешифровку снимков с тех же старых БЛА типа «Рейс», «Стриж», «Пчела». А нейросети позволяют в режиме онлайн, еще в полете, передавать на командный пункт уже готовую информацию, вплоть до целеуказания.
Именно отраслевой НИИ по направлению высокоточного оружия должен формулировать и задавать направления такой работы. Значит, нужен институт перспективных (инновационных) разработок того или иного холдинга с небольшим штатом и программой исследований. Дело не в названии, можно назвать его Инновационным технологическим центром, в котором должно быть три лаборатории: по двигательным установкам, искусственному интеллекту, связи. Их задача генерировать идеи, заниматься научно-технологическим и техническим поиском.
ЗАДАЧА ДЛЯ ГЕНИЕВ
Как ни удивительно, но сформулировать одно-два серьезных, прорывных научно-технических направления – задача неимоверной сложности. Она на уровне таких талантов и гениев, как конструкторы Аркадий Шипунов, Сергей Непобедимый.
Что им позволяло совершать открытия и прорывные решения? Непревзойденный талант. Но в СССР на это работали еще и НТК главков (министерств), которые решали задачи аккумуляции научно-технической информации. При проведении комплексных исследований, как правило, формулировалось, куда двигаться дальше.
Сейчас отсутствие таких структур дает себя знать. Хотя любому предприятию чрезвычайно важно найти свою колею, фирменный продукт – производимое супероружие, которое захотели бы иметь в своем арсенале все страны.
Но для этого надо уметь правильно формулировать и ставить задачи. Бренд «Сделано в России» должен рождать гордость, ассоциироваться с силой, мощью и славой русского оружия.
Олег Фаличев
Олег Валентинович Фаличев – военный обозреватель.
Источник: vpk.name